Сборник новелл от Дреда

Ну, если говорить о мире, то, в принципе, это из этой концепции Дата документа - 3 мая 2005 года

< Quake III Arena >

Корпорация Лиандри после успеха программы "Нереальный Турнир" решила устроить продолжение кровавого побоища с использованием гораздо большего количества оружия, участников. Наряду с бронированными экзоскелетами, в шоу планировалось ввести боевую технику, машины, флаеры.
Планы компании чуть-чуть подкорректировала встреча землян с неизвестной до ныне расой. Благодаря им, люди овладели технологией проникновения во времени. Правительство Федерации запретило её использование, поскольку нельзя было предугадать последствия этих экспериментов.
Корпорации Лиандри не слишком считалась с мнением государства: повторялась история Средневековья, когда король - государство терял контроль над феодалами - корпорациями-гигантами, и становился не главой, а лишь 1-ым среди равных. Лиандри продолжала испытывать и усовершенствовать временные установки и, надо сказать, добилась определённого успеха на этом поприще.
Было установлено, что сильно помочь в исследовании прошлого, будущего эти изобретения не могли, поскольку вместо будущего настоящего, исследователя забрасывало в будущее параллельное. Подумав, учёные поняли, как можно открывать параллельные миры.
Вот это и заинтересовало директоров Компании. Сумев организовать секретную встречу с представителями новооткрытой расы, точнее, с экономически заинтересовнными представителями, был заключен договор на создание УТ - подобного шоу.
Концепция новой программы создавалась вокруг индивидуальности, вокруг кумира. Меньше командности, больше личности. Брутальноасть - основа. Новое вооружение, смена атмосферности.
Люди этого века уже засветились в "Нереальном Турнире". Убийцы, преступники, самоубийцы, авантюристы - всех видели, они уже не воспринимались личностями, просто команда версус команда.
Новых героев доставали из параллельных вселенных. Храбрые, бесстрашные воины, яркие и незабываемые. Ветераны войн, инопланетяне...
***
Наш герой - Клеск.
В настоящем его раса хотя и состоит из отдельных членов социума, на самом деле является единым разумом. Ни один из её представителей не может жить без остальных - обрывается ментальная связь, разум гибнет в сумашествии. Поэтому они не смогли выйти в космос, при этом являясь одной из самых развитых рас в известной вселенной.
Используя параллельность миров, один из древних клесков был скопирован. Уже в том состоянии развития телепатическая сцепка между особями была достаточно прочной - Клеск, почувствовав пустоту мыслей, чуть не заработал душевную болезнь, но обошлось. Ему пришлось учиться думать самому, действовать самостоятельно.
На аренах ему довольно везло. Озлобленность на вырвавших его из счастливого мира, гул тишины в голове, переключавшийся в полную концентрацию на поле боя, позволяла ему выигрывать сражения одно за другим.
Клеска убивали, но его абсолютные копии ждали своей очереди, чтобы выйти на бой. Это можно было назвать неким подобием бессмертия, посколку, в принципе, он не умирал.
Конец подготовительного пути Клеска был неожиданным. Ему пришлось сражаться с самим собой. С минимальным перевесом бой был выигран, Но для нашего героя это стало не просто пропуском в дальнейшее состязание и выход из игры.
Чтобы победить свою копию, Клеску пришлось осознать себя с новой стороны. На замену "мы" пришло понимание "я", себя как личности, как существа, надеющееся на самое себя. Изменение сознания было слишком кардинальным, чтобы оставаться таким же, каким он был.
В дальнейшем Клеска сменил Флиск - так теперь стали звать нашего героя, с тем первым прототипом он уже не имел ничего общего - они разные существа. Повреждения, полученные в бою с самим собой, он не стал залечивать: почти всё тело было заметаллизировано.
Киборгу Флиску предстояло пройти турнир, убить кибермонаха...
Свобода. Свобода ото всех, свобода физическая и моральная (духовная), от подавления собственного эго... Теперь он мог делать то, что действительно хочет.
В его планах было посетить "родную" планету...
В голове нет и мысли о насилии. Он стал пацифистом, вполне могущим защититься, покалечить, убить без зазрений совести - просто не хотел. Но, выдранный из другого мира, здесь ему не оставалось ничего, кроме как стать инструктором в Лиандри.
Один из мощнейших бойцов Арены стал кумиром многих зрителей. Ненависти к людям, "создавшим" его, уже не было, но Флиск так и не смог сказать: " Ave, Liandri, идущие на смерть, приветствуют тебя!"...

< THE END >

Фантазия у тебя работает на полную катушку. Ты не планируешь написать полномасштабную книгу? Талант у тебя есть, так что давай.

Полёт «Шмеля»

Десантный модуль несёт меня к полю боя. Должно быть страшно, но я не боюсь. Слишком много таких высадок было на моём веку. Страх проходит. Сначала спишь до места назначения, потом привыкаешь к тому, что тебя не убивают, начинаешь верить в свою неуязвимость. Это помогает, до определённого момента. Но так случается, что удача начинает тебе изменять. С другим. Поворачивается к тебе задницей и, плавно покачивая бёдрами, уходит...
Адреналин уже давно не бьёт по мозгам. Но какое-то странное чувство мучает с утра. Чувство… Нет, не страха, он уже не пристаёт со своими нескромными желаниями побега… Чувство беды. Беды, которая коснётся только тебя… Старуха в коричневом балахоне, ещё живая, строит гримасы лицом без бровей и волос, с длинными плосковатыми пальцами… Наверное от того, что постоянно кого-то касается или держит за плечи…
Что-то со мной случится… Что-то со мной может случится… Что? Одному богу известно. Бог… Забытое слово из мо.его словарного запаса, которое никого не спасает, но и не губит… Кто он такой, этот Бог? Создатель всего сущего, созерцатель, который любит всех своих созданий. Именно поэтому он ничего скажет, ибо в противном случае тебе будет хорошо, а когда одному хорошо, другим – плохо… Не надо уповать на Бога… На Бога надейся, а сам не плошай!…
Десантный модуль приземляется. В груди что-то кольнуло – вот он тот момент, когда это произойдёт. Самолёт тряхнуло – приземлился. Довольно медленно открывается посадочный трап из «пуза» самолёта. Наконец он опустил один свой край на землю, и все военные, кроме лётчиков, находившиеся на борту, как можно быстрее покидают десантный модуль. Я – в том числе, почему-то последний, хотя я не старший по званию. Оборачиваюсь, замечаю лежащего на металле старшего лейтенанта с пробитыми и окровавленными стёклами прорезей для глаз. Что-то не так. Вражеский снайпер среди своих – это что-то новенькое.
Выбегаю из нутра самолёта. Понимаю, что мы не среди своих, что пилот ошибся… Пилот это, видимо, сам отлично понимает, и машина отрывается от земли. Во время вертикального взлёта самолёт взрывается, очевидно, не без посторонней помощи. Обломки летят к земле. Смотрю на небо. Один из особо крупных летит ко мне. Всё начинает восприниматься как нереальность. Стою, смотрю на обломок. По мне не стреляют. Лишь в самый последний момент приседаю и прикрываю голову руками – кажется, что видеть свою собственную смерть страшно. Но это совершенно излишне – кусок металла пролетает, как минимум, на полтора метра дальше, тяжело бухается об утрамбованную тяжёлой техникой землю и отскакивает дальше…
Прихожу в себя, и, пока вражеские снайперы не опомнились, бегу за товарищами. Враги, наверное, тоже думали, что меня расплющит. Ха-ха! Не дождётесь! Сердце начинает биться всё быстрей.
Почти добегаю до защитных сооружений, как мощный удар по правой лопатке сбивает меня с ног. Плазма стекает по бронекостюму, прожигая её насквозь. Ко мне подбегают товарищи, быстро снимают верхнюю часть брони. Мне больно, очень больно. Плазма успела проесть пластины, и на спине сейчас кровавые волдыри, некоторые лопаются, выпуская фонтанчик из воздуха и, соответственно, крови. Но мне повезло: удар пришёлся вскользь. Успеваю заметить «обидчика»: вражеские танки начали наступление. Дураки! Сейчас же наши вызовут поддержку с воздуха.
Меня волокут до медпункта. Медик внимательно осматривает рану, вкалывает мне обезболивающего, затем начинает чистить окровавленное место. Через некоторое время кибер меня обвязывает бинтом.
Вспомнил о предчувствии. Всё? Я отвратил беду? Два раза я мог умереть, но не умер!
Выхожу из медпалатки в новенькой броньке. Нечасто тут меняют защитные костюмы. Обычно в первых и помирают. Вдалеке вижу летят истребители. «Осы». Хорошо жалят врагов без вреда для себя.
Но… Почему сигнал предупреждения о бомбёжке включился так близко? Господи! Хакеры взломали нашу сеть! Вот почему десантный модуль сел так близко от вражеских позиций! «Осы» сейчас будут жалить нас, а не их!
Я побежал изо всех сил вперёд. Сзади раздался череда взрывов. Словно пулемётной очередью восемь взрывов – два по четыре – ударило по земле. Это был пробный удар первого в звене. Остальная серия ударов от других истребителей была точнее, большинство зданий разнесло в мелкие осколки.
Я бежал, не разбирая пути. Остановился уже за баррикадами. Эти, простые с виду, стены были защищены лучше всего – они были крепче и стоили до хрена.
Снял шлем – было необходимо вдохнуть воздуха – грязного, пропитанного машинными отравлениями, но воздуха.
Истребители летят дальше. Поворачиваю голову вслед за ними. Пилоты, наверное, судорожно сглатывают и пытаются исправить ошибку, бомбя оставшимся боекомплектом. Их всех сбивают…
Мне хочется смеяться и плакать. Я хохочу, слёзы текут по лицу – а в голове мысль: зачем, зачем эта глупая война? В ней давно уже борются не за победу, а просто так. Потому что привыкли… Цивилизация развивается в агрессии. Обезьяна стала человеком, взяв орудие отнюдь не труда. Просто орудие. Поняв, что сильнейший – не тот, у кого мускул больше, а тот, у кого на стороне дубина и умение. Умение воевать…
Я поворачиваюсь: в мою сторону едет антиграв. Я усмехаюсь, кричу им, разозлившись: «Да пошли вы!!!», хоть они и не услышат, и презрительно, с горя, бросаю в их сторону шлем. Мне не жить…
Застрекотала антигравная пушка. Крупный бронебойный патрон попадает точно в яблочко. Адамово яблоко. Вылетают позвонки, нервное сообщение нарушается, но руки успевают подняться к дыре в шее. Ноги подкашиваются, падаю на спину. Голова свободно болтается на полосках кожи, оставшихся от шеи, но падает глазами вверх. Несколько раз открываю рот, моргаю, всё ещё не понимая, что происходит.
Мозг перестал работать. Что дальше? Я теперь душа, заключенная в мёртвом теле…
…В молодости душа и тело – одно целое, но к старости плоть больше уже не может удовлетворять запросам духа, и душа всё чаще отдаляется от тела – учится летать. И, в конце концов, она научится летать. Человек уснёт навеки…
Моя душа не научилась летать.
…Ползут танки. Слышу хруст. Скорее всего это моё тело. Вот и трак машины. Проползает по левой стороне лица. Череп лопается, правый глаз вылетает. Им я ещё вижу.
В небе летит истребителей крыло, сбрасывает смертельный груз. Земля дрожит…
Летят «Шмели» - десантные модули… Сверху опускается один, огнём из двигателей сжигая поверхность вместе со мной. Я ничего не вижу.
Тьма… Из чего родился, туда и вернулся.
Пришло время обдумать свою жизнь… Вот оно какое, Чистилище…
…Впереди – бесконечность времени, вечность…

Интересно, но очень уж все сжато. Повторюсь снова - пиши что-нибудь большое по обьему! Я уверен что будет очень интересно, мне твои рассказы нравятся. Хочу еще.

Спасибо большое Рад, что хоть кому-то нравятся мои рассказы

Это был старый достаточно текст, просто на youngblood.ru его отклонили за то, что "он похож на отчёт. Не хватает образности. Учимся дальше". Я малость обиделся. :P

Недавно сочинилось...

Вечное Знамя

А любовь стоит того, чтобы ждать
А смерть стоит того, чтобы жить...

Часть 1ая: Дорога

Вечная любовь – слепое знамя...

...Череда повозок, колонны пеших и конных воинов тянулись по пыльной летней дороге. Как ни старались воины подымать выше ноги при ходьбе, всё равно, клубы песочного марева тянулись за ними мутной дымкой. Давно уже должен был пролиться дождь, но природа, словно решив смертельно досадить людям, не давала влаги земле...
Вороной конь вяло перебирал копытами, неся на себе сгорбившуюся фигуру, скрытую под тёмным балахоном. Изредка всадник выпрямлялся, разминаясь, смотрел по сторонам, а затем медленно складывался до исходного состояния. К нему подъехал другой всадник – в полном обмундировании, однако позволяющем ему достаточно комфортно воевать пешим. Кроме того, на его кирасе были офицерские знаки отличия, а на щите - герб, показывавшем далеко не худшую родословную, а также богатство его рода.
Наконец, волшебник заметил воина – он, высоко задрав голову из-за капюшона, дремотным глазом посмотрел на соседа. Маг, не отпуская узды, одной рукой протёр глаза, скинул капюшон и почесал голову. По открывшемуся свету лицу можно было определить приблизительный возраст: седина ещё не коснулась короткой густой бороды, но по глазам и характерной огрубелости черт лица можно было видеть, что возраст волшебника больше 40 – граница окончательной зрелости человека, после которой уже не страшно повторить жизнь опять...
- Здравствуй, Воин. Хорошая сегодня погода, не правда ли?
- Не правда, - невесело ответил Воин.
- Впрочем, твоя правда, - улыбнулся Маг. – Что же ты так невесел? Чего тревожишься? Что на душе?
Воин о чём-то думал, поэтому не сразу ответил:
- На душе? А что это?
Маг удивился неожиданному вопросу.
- Суть человека, искра Божья в нём.
- А мне кажется, что нет души. Называем душой какую-то неопределённость, описывающую человека – вот и всё. Но нет её, нет...
- Так что же это, по твоим словам получается – и Бога нет?
- Получается.
- Как же так? Как же мир тогда существует?
- А вот так и существует... Где, где Вы видели этого бога?
Маг немного растерянно покачал головой, осуждая слова Воина.
- Как можно верить в несуществующее?
- Но почему же? – удивился волшебник. – Есть.
- Да? И где же?
- Чтобы тебе показать его, нужно было бы смотреть всюду, не упуская ни малейшей детали – и тогда бы ты видел бы его лишь крупицу Его. Он – везде и во всём, Он – вездесущ и всемогущ. Он – в земле, воде, падающих листьях, в людях... – Маг на миг смолк, затем продолжил: - Он – как отец, а мы, его творения, - как дети, но при этом мы гораздо ближе к нему, чем в человеческих отношениях. Поэтому, чтобы увидеть его, достаточно просто заглянуть в своё сердце...
- Мхм, - неопределённо хмыкнул Воин. – Обычно дети похожи на своих родителей...
- Да. Мы – как и он – творцы, нам дано создавать, творить добро...
- Да, особенно, если учитывать, что мы собираемся на войну, и там будем убивать, жечь, разрушать...
- И что же, тебе хочется жечь, убивать, разрушать?
Воин помолчал, чувствуя, что он будет вынужден ответить в пользу Мага:
- Нет. Но почему же тогда мы всё-таки воюем?
- Потому что человек – слаб, ему трудно преодолеть себя и стремиться к Богу...
- Даже ты?
- Даже я.
- И поэтому ты сейчас, по желанию слабого человека отправляешься на войну?
- Я исполняю своё предназначение в этом мире. Если я тут – значит, Богу это нужно...
- Богу нужна наша гибель?
- У тебя неправильное понимание Господа нашего. Пути Господни неисповедимы, и их тем более не понять, если твоё знание о Нём поверхностно....
- Но если его «пути неисповедимы», мотивы неизвестны, то как его вообще можно понять?
- Без желания понять – никакого понимания не будет.
- Конечно, - раздражённо фыркнул Воин. – Сейчас будешь рассказывать про то, что нужно дорасти до знания... Знание должно быть доступно человечеству! Я – разумный человек, и я знаю, что реальность существует без бога!..
- Не против, если присоединюсь к Вашему разговору? – неожиданно раздался голос сбоку. - Очень интересные вещи Вы говорите... Я – Лекарь, - к ним подъехал молодой человек с короткой бородкой, в светлом плаще.
- Ради Бога, - плавно кивнул ему Маг. – Может быть, Вы почерпнёте что-нибудь полезное из нашей беседы.
- Я тоже не против. Спор важен не столько для спорящих, сколько для 3ей стороны...
- Вы только что говорили о том, что Вы знаете, что реальность существует без Бога. Позвольте не согласиться: это всего лишь Ваша вера, что Бога нет. У Мага, в свою очередь, вера, что Бог – есть... Не верить ни во что невозможно. И разве разумный человек не может верить в Бога?
- Что значит, «это всего лишь ваша вера»? – возмутился Воин. - Это реальность, от которой невозможно отказаться! Здесь всё можно измерить, разве можно измерить веру? Поэтому разумный человек не должен верить в Бога!
- Но ведь всё равно же вы пользуетесь органами чувств, чтобы оценить этот мир. Разве в лесу Вы поймёте, с какой стороны был громкий хлопок? Разве в сумерках Вы сможете различать цвета? Человек субъективен в восприятии этого мира, он может лишь верить, что всё именно так, как он чувствует... И каждый верит по-своему.
- Всё невозможно измерить... – задумчиво проговорил Маг.
- Представим, что Вы меня убедили. Тогда переформулирую своё высказывание: я верю, что мир существует без бога! И моя вера подтверждается практикой, опытом! И никто не может её опровергнуть, потому что так устроен этот мир. А твою веру, Маг, никто сможет доказать.
- Ещё не всё открыто в этом мире... – Маг улыбнулся.
- Придёт время, когда откроют и увидят, что богов там нет.
- Всё знать невозможно, - покачал головой Лекарь. - Всегда будет нечто нераскрытое: море узнанного откроет океан непознанного... Поэтому разумный человек должен предполагать всё, по-моему.
- Даже, если так. Скажи, что ты не веришь в мой меч, и я докажу тебе его существование.... А бога я не видел, я не могу в него верить. Маг, как бы ты не хотел, но показать бога ты не сможешь.
- Я уже говорил, где можно Его видеть, - нахмурился Маг.
- Ты мне показывал природу вокруг. А потом начинал говорить так, словно бог – это личность, как и мы.
- Всё это – творение Божье, поэтому, как глядя на лицо ребёнка, мы видим черты его родителя, так и, глядя на Его творения, мы видим его совершенство! И сказания святых говорят нам, что Бог – это личность...
- Конечно, - скептически ухмыльнулся Воин. - Кому-то что-то приснилось. Привиделось, что, бог над ним есть... Он начинает рассказывать другим про это. И у всех начался всеобщая истерика. Вы путаете причины и следствия!
- А ты можешь определить, где причина, а где следствие? – Лекарь внимательно посмотрел на Воина.
- Да, могу.
- Но ты это определяешь по своей вере, по своим догадкам. По другим верам причина и следствие могут поменяться местами... А вдруг твоя вера в практику как раз и есть эта всеобщая истерика?
- Религия – это всеобщая истерика, - мрачно бросил Воин.
- Почему?
- Потому что своими догмами сужает простор мысли человека. Вот скажи мне: что мы, что противник верим в одного бога. За исключением меня, наверное...
- Они - еретики, - сжал губы Маг. – И вы тоже.
Лекарь удивлённо приподнял брови и улыбнулся.
- А почему? Они ведь всего лишь по-другому верят в Бога.
- Нет, наша вера - правая...
- Так может, и Бог не один тогда? У нас – свой, у них – свой... – усмехнулся Лекарь.
- Они еретики – у них не Бог, а Сатана, который и вас вводит в заблуждение.
- Да, они так тоже думают. А кто же прав тогда? Кому доверять?
- Да... – покачал головой Воин. - Придумают нечто невообразимое, а потом из-за того, что фантазии не хватило хорошенько всё продумать, начинают войны... Разную чушь про бессмертную жизнь после смерти, которую нужно заслужить... И заслужить можно в бою за правую веру!.. – Воин зло сплюнул.
- Так ты боишься смерти?
- Да, боюсь! И я думаю, вы – не исключение...
- А зачем ты тогда идёшь воевать?
- Потому что, если я не пойду, то мои земли заберёт враг...
- Не бойся смерти, Воин. Смерть, как собака, чувствует твой страх... – у Мага промелькнула мысль, что Воин просто хочет, но боится поверить...
- Не сравнивай смерть с собакой. Собаки – верные друзья человека.
- Я не говорил, что Смерть – враг. Она преданно следует за тобой везде, где бы ты ни был. Она, как верный друг, никогда не бросит тебя...
- Маг, это просто конец. Не стоит смерть идеализировать...
- И даже не конец... Это только начало...
- Откуда тебе знать? Ты что, уже умирал пару раз?
- Об этом говорят Священные Писания...
- Священные Писания – это бабьи сказки для приманивания паствы!
- Не только, - вмешался Лекарь. – Это также исторический документ.
- И это тоже...
- Еретики, - усмехнулся Маг. – Не боитесь Его гнева?
- Да если бы не только думал, но ещё и кричал бы в небо что-нибудь вроде «Бога нет!», то ничего бы всё равно не случилось, - насмешливо улыбнулся Воин.
- Бог есть независимо от твоего отрицания его, - нахмурившись, сказал Маг.
- А вдруг? – как-то неожиданно сказал Лекарь и задумался.
- Людской молвы не боишься? – продолжил Маг.
- Ну это же всё равно будут люди, а не бог.
- Да... – прищурился Лекарь. – Люди создают религии, а не Бог...
Маг медленно произнёс:
- Бог дарит нам свет и счастье...
- Я не верю в бога, но у меня почему-то есть и счастье, и свет!
- Верить в Него естественно для человека!
- А что же – раз я не верю в него, так я и не человек? Какое-то извращение?
- Воин. Скажи: откуда взялся этот мир?
- Маг, скажи, откуда взялся этот бог?
- Бог просто образовался... – неуверенно начал говорить Маг.
- Мир тоже просто образовался!
- Может, мы тогда говорим об одном и том же? – предположил Лекарь.
- Вряд ли... – Маг почесал голову. – В общем, жизнь тебе покажет, Воин. Жизнь покажет...
- Жизнь покажет, - на свой лад повторил Воин.
- Жизнь покажет? – усмехнулся Лекарь. – Ничего она не покажет. Каждый будет трактовать произошедшие события по-своему... А возможно, даже и добавит свои, несуществовавшие на деле, детали к повествованию. А может и скроет что-то, чтобы не целостность его мира не обрушивалась.
- Может быть и так. Только мне кажется, что в нашем разговоре мы снова вернёмся к отправной точке, - Маг.
- И снова пойдут допущения, предположения и прочее-прочее-прочее... – проворчал Воин.
- Я думаю, что просто существуют две точки зрения на возможное построение мира, и обе нельзя полноценно доказать. Не отвергать же одну из них только потому, что она тебе не нравится?
- Не знаю. Вера в бога нужна, как телеге - 5ое колесо...
- Вы и так знаете мою позицию. Но нельзя одновременно учить и Божьему Слову, и безбожию, - заявил маг.
- Хоть в чём-то Вы правы, - фыркнул Воин.
- Рад, что Вы со мной согласились.
- Думаю, у вас найдётся больше общих пунктов, чем вы думаете, - задумчиво произнёс целитель в сторону.
- Пожалуй, я от Вас удалюсь. Пора подумать и о битве: проверю мои отряды, - Воин откланялся и ускакал вперёд колонны.
- Да, нужно подумать и о битве... Душу успокоить, сил набрать, помолиться перед боем... – губы Мага зашевелились, шепча слова молитвы.
- А что к ней готовиться? – вздохнул Лекарь. – Всё равно не будешь готов увидеть Смерть снова... Только вот мне её никак не избежать... – он представил ряды раненных и убитых, дорогой уходящие вдаль... Лекарь подумал, что ему можно оба предписания выполнить: и помолиться, чтобы меньше жертв было, и приготовиться к приёму пациентов...

Часть 2ая: Путь

А на небе окажется, что правы мормоны...

...Воин вспотел и обессилел под бронёй. Он часто дышал, пытаясь вдохнуть свежий воздух, и почти одурел от палящего солнца. Рыцарь упал на одно колено и воткнул в землю меч, используя его как опору. Но лезвие уходило вниз под его весом, поэтому Воин просто держался за рукоять ...
...Перед ним – поле. Сухая ломкая трава, пожелтевшая от марева, серый мелкий песок там, где должна быть земля... Густая от жарящих лучей кровь чёрной змеёй растворяется в пыли, её запах смешивается со смрадом пота, вони, сухого пыльного воздуха... Стоны и хрипы раненных и умирающих, звон сводящихся мечей и лязг разрубаемых доспехов – и чьи-то победные возгласы вместе с горестным стоном...
...Подкрепления не будет. Оно подойдёт слишком поздно... Его солдат перемололи, и никто сейчас не сможет ему помочь... Воин встал с колен. «Я не хочу умирать... Я... Я не могу...» - эхом звучало в его голове. Ни одной другой мысли. Но он уже понял, что не уйдёт.
- Не хочу, не хочу... – тихо прошептал он и медленно поднял меч.
Стена шла на него. Её рёв вдавливал Воина в землю, убивая его разум и лишая сил. Чтобы стряхнуть оцепенение, он заорал в ответ и сам побежал на ближайшего врага.
С ожесточением рыцарь ударил своего противника: щиты приняли атаку и контратаку обоих. Все силы он вкладывал в удары, пытаясь разрубить лёгкие доспехи врага, но тот или умудрялся уйти с линии удара, или удачно защищался, не давая Воину поразить его. В бессильном бешенстве рыцарь закричал:
- Да когда же ты умрёшь! – и утопил меч в землю в неудачной атаке. И вражеский воин, словно танцуя, обошёл его и...
...Острая боль в шеё вытеснила все мысли из головы. Всё вокруг словно покрылось дымкой и стало плохо различимым, и звенящая пустота давила на уши. Скрежет раздираемого металла звучал далёким эхом, которое молнией заставляло мозг пульсировать в конвульсиях...
Ноги подкосились, но Воин сумел встать и снова развернуться лицом к врагу. Тяжело дрожа от боли и ярости, он тихо сказал:
- Ну, теперь ты точно умрёшь...
Враг быстро подбегал к нему, не предпринимая попыток защититься. Воин внутренне приготовился к его приближению и притворился, что уже не может ничего сделать. И противник поймался на этот трюк – рыцарь выбросил руку вперёд, пронзая его клинком, но... Воин заорал от ужаса, поняв, что меча в его руках нет. Он попытался отступить, но не успел, - и враг... прошёл сквозь него...
Рыцарь оцепенел. За мгновение он прочувствовал всю жизнь этого человека, все его чувства, маленькой радугой расходящейся от него. Где-то там, глубоко внутри ярко-ярко светилась любовь, но сейчас... Тёмные ненависть и ярость закрыли все цвета собой, оставив лишь чернь с кровавыми прожилками...
Воин медленно повернулся, догадываясь, но всё ещё не веря... Он увидел себя: земля жадно впитывала его кровь, ручейком тёкшей из разрубленной шеи. И в тот же момент, как он окончательно осознал себя мёртвым, боль пронзила его. Словно ему в спину вонзили топор. Воин заорал, не понимая, что происходит, но тут же всё осознал: это убивший его сам стал жертвой...
Люди проносились сквозь него, каждый раз заставляя Воина проживать их жизни, со всеми их горестями, печалями, такими яркими, словно он переживал их в первый раз. И каждый раз он чувствовал, когда и как убивали этих людей, и их боль передавалась ему, вместе с их отчаянием и бесконечной тоской по своим любимым...
Битва стала для него кошмаром и адом. Душа Воина молила: «Прекратите! Прекратите!», но его ощущения раскрывались ещё полнее, так что он теперь чувствовал не только тех, с кем соприкоснулся, но всех, кто был в этой битве. И что они сейчас испытывали – это было его. Это были отнюдь не радость, спокойствие и любовь: это были животный страх, звериная ярость, кровожадность, недобрые предчувствия, неуверенность, безумие...
...Воин уже не мог сказать, когда же это всё закончилось. Да и имело ли это значение? Войско собирало свою дань с противника. И было всё равно, кто победил – полуживых добивали, пленные с потерянным видом равнодушно и тоскливо взирали на это, а Воин молил: «Уходите, уходите, уходите», желая лишь, чтобы воители быстрее ушли, дав ему покоя наконец...
«Бог...» - думал Воин, глядя на огни погребальных костров, - «Забери меня... Избавь меня от этого мучения. Ты же должен быть... Забери меня...». Ему захотелось быть пламенем, избавиться от всего пережитого, стать лёгким и свободным... И в ту же секунду он понял, что воспарил над землёй, чувствовал, как языки его пламени превращают в прах тела, как увядает трава под костром, как нагревается земля... Как сок деревьев выделяется на срубах и испаряется из брёвен; как на свежих пеньках тихо замирает или только, с неумолимым упорством, собирается пробиться жизнь.
Душа Воина была теперь воедино с душой природы. Или же он сам был – душой природы... Слова Мага припомнились: «Он – везде и во всём, Он – вездесущ и всемогущ. Он – в земле, воде, падающих листьях, в людях...». «Где же ты, Бог?» - вопрошал Воин. – «Ты же должен быть... Укажи мне путь... Что мне делать дальше?».
И вдруг Воин подумал: «А может, я – Бог?», но отбросил эту мысль. Он не всемогущ и не вездесущ. Хотя... Он понял, что может быть в каждой крупице земли, травинке и животном одновременно. Он видел сквозь них. Но он видел не всё. Чем дальше он пробирался, тем больше животворящей сущности Бога постигал. Но Воин остановился - чтобы найти и познать таким образом Бога, понадобится вечность...
Дух Воина сник. Он снова почувствовал себя в пределах своей бывшей формы. «Моя вера слаба», - думал он, бредя призраком по лесам, и животные соблюдая почтительное расстояние, провожали его долгим взглядом, - «Что мне делать, как мне достичь тебя? Не могу же я так бесцельно бродить целую вечность?». Только сейчас он осознал, что значат эти слова – «целая вечность». Отчаяние тяжёлым камнем придавило его к этой земле...
Среди спокойствия и умиротворенности природы Воин встретил отшельника. Стараясь найти мудрости у старца, призрак пробыл с ним до самой его смерти, слушая его мысли.
Душа отшельника поднялась с мёртвого тела, посмотрела на своё морщинистое лицо и улыбнулась. Отшельник, который стал выглядеть как юноша, приветственно поклонился Воину, всё также светло улыбаясь, и исчез, растворившись в мире. Воину вспомнился Маг и его слова: «достаточно просто заглянуть в своё сердце...».
Душа Отшельника сияла светом, который так был похож на то, что Воин видел под тьмой ненависти его убийцы... Он любил, и, может, его любовь покажет ему дорогу...
Призрак тут же оказался у могилы девушки. Сколько же времени прошло? Десять лет? Век? Два века...
Воин понимал, чтобы найти то, что он ищет, надо идти к людям. Память о битве не пускала его – на поле боя человек давал волю своим демонам, а что будет в мирное время, когда эти демоны, невидимые, цветут и прорастают изнутри? – но он не хотел, да и не мог, поверить, что люди забыли, что такое любовь...
Суета и мелочность пронзила призрака в деревне. Хотел бы он сказать: «Люди, что вы делаете!», но даже, если бы он был жив, его бы не слушали... Он шёл, и плача, и смеясь, потому что теперь ему была смешно, насколько они серьёзно воспринимали самое несущественное в жизни за главное, потому что он и чувствовал, и сочувствовал им в горе, которое они сами себе принесли...
И призрак видел влюблённых – тех, кто любил, и не был любим, и тех, кто своим теплом согревал сердце другого, но лишь те, кто любили друг друга по-настоящему были ему нужно. Ибо в соединении их душ были ворота к Богу...
И Воин нашёл их. Два сияния, светом которых он был ослеплён, и больше не видел этого мира...

«Кто я?»
«Воин»
«Разве это имя?»
«Кто же я?»
«Алексей...»
«Где я?»
«Нигде»
«Почему здесь пустота?»
«Почему не вижу своего тела?»
«Но ведь я, наверняка, не единственный в этом городе?»
«И у меня есть любовь...»
«Но как же? Кто же создал всё это?»
«Бог, если ты есть, то пусть зажгутся фонари!»
«Наверное, это всё мне снится...»
«Надо просыпаться...»

...Алексей открыл глаза. Сердце билось учащённо, но в груди было такое томящее чувство лёгкости и светлости, что хотелось вдыхать жизнь полной грудью и радоваться... Он повернул голову и улыбнулся: рядом с ним лежала его девушка. Алексею хотелось её обнять и поцеловать, но он боялся потревожить её сон. Сладостная дрожь в теле заставила его осторожно прижаться к ней... И, закрывая глаза, Алексей думал, что миром всё-таки правит любовь...

Я смотрю тема «Рассказ по ХВ» начинает чудесным образом превращаться в целый сборник несвязных рассказов, или, если хотите, новелл. И кстати, намного лучше, чем мрачный W: The Double U Project, ибо заставляет задуматься (такая вот нескромная ИМХА ).

Originally Posted by Дрон01

З.Ы. Автору на заметку - такое ощущение, что каждым своим рассказом ты приоткрываешь лишь малый край занавеса тайны...а затем оставляешь читателя в одиночестве...

Зато порой интересно после прочтения очередного рассказа откинуться в кресле и поразмыслить на тему «а что дальше?», пофантазировать... Иногда в голову и ничего не придёт, а иногда размышления разворачивают перед тобой целый калейдоскоп событий, только успевай вникать... Можно замкнуться в себе минут на пять и отдохнуть от назойливых хлопот этого мира

Рад служить Хоумворлду!
Спасибо большое...

Я тут недавно рассказ перепечатывал, переделывал. Старый и Новый варианты вылаживаю


Новый вариант:
----------------------------------------------
Сияние жизни

...Предзакатное солнце, казалось, нарочно налилось кровью, торжествуя над маленьким человеком. Каменные хребты возвышались над ним, и красный диск, утопая и появляясь вновь из-за горных вершин, дразнил его своими последними лучами. Человек усмехнулся и тотчас поморщился, неровно задышав. Он закрыл глаза и дождался, пока боль утихла, стала опять терпимой...
Горник не чувствовал ног, и в этом был даже плюс: он не чувствовал свои переломы и раздробленные кости. Но кровь исправно сочилась из ран, делая человека слабее с каждым часом, минутой и секундой. Жизнь постепенно покидала его.
Но горник пытался бороться: и поэтому он полз обратно в глубь пещеры, замирая каждый раз, когда неловкое движение озаряло его рассудок вспышкой боли... И двигался дальше, превозмогая слабость и, от злости на свою беспомощность, даже находя удовольствие в ней. Как будто боль была знаком того, что он ещё жив...
Там, в глубине пещеры, было его невольное убежище. Две мёрзлые ночи человек провёл здесь, сжигая ставшие ненужными вещи. Человек с тоской посмотрел на осколки рации, которую он, отчаявшись починить, швырнул в стену...
Сумрак вместе с холодом проникал в пещеру. Человек с трудом опёрся на стену, но, почувствовав острую боль в позвоночнике, сполз на землю. Он кое-как плотнее запахнул куртку, понимая, что она не поможет ему всю ночь... Горник посмотрел на рюкзак и несколько бурых тряпок, оставшихся от перевязок... Хоть немного, но тепло должно быть...
Пересилив желание оставить всё, как есть, человек подобрался к сумке и, засунув в неё ещё мокрые от крови тряпки, поджёг её. Поначалу он пытался контролировать огонь, чтобы его хватило подольше, но когда яркое пламя начало плясать на зелёной водонепроницаемой ткани, горник понял, что уже бесполезно... Он подобрал ноги и свернулся калачиком возле импровизированного костра. Человек глядел на огонь, отбрасывавший тусклые, оранжевые блики на стены, и долгожданное тепло сморило его...
...Человек очнулся от озноба, сковавшего всё его тело – сквозняк от входа в пещеру вытягивал из него последнее. От рюкзака остался лишь тёмный остов. Дрожащей рукой горник дотронулся до него и, ощутив холод, отдёрнул пальцы от металла. Он попытался расслабиться, чтобы кровь лучше доходила до органов, согревая таким образом тело, но почему-то сам организм сопротивлялся его воле. Внутри словно что-то вибрировало – и когда его грудь была в покое, то вибрация передавалась на руки, заставляя их дрожать как крылья мотылька, а когда он сжимал кулаки, то зубы выдавали частую-частую барабанную дробь...
Неверными руками горник резко стёр холодный пот со лба. «Согреться...» - это было единственной мыслью, занимавшая весь его разум. Он вынул из кармана спичечный коробок, чуть не уронив его. Осталось три спички... Человек вытянул первую и чиркнул по коробку – но никакого результата. Он ещё пару раз ударил по боку коробка, царапая его до бумаги, но лишь когда он глянул поближе на спичку, то со страшным недоумением понял, почему она не зажигалась: заводской брак, серы нет...
Горник в вспышке гнева зашвырнул её куда-то в темноту. Тут же достал вторую – и зажёг... Маленькое пламя грело лишь руку, но это было хоть что-то. Человек, держа указательным и большими пальцами горящую палочку, полусферой соединил ладони и поднёс к лицу... Почувствовав огонь, горник радостно выдохнул – и затушил его...
Он глухо засипел от досады, невезения и злости на самого себя. И, нетерпеливо дрожа, вытащил третью – последнюю спичку. В желании побыстрее зажечь её, он быстро тяпнул ею по коробку, несколько раз промахнулся... И сломал спичку. Кое-как совладав с половинкой, горник зажёг её, но она оказалась слишком короткой, чтобы успеть разжечь картонку коробка. Горник постарался быть спокойным, но он позволил себе зашвырнуть коробок вслед за первой спичкой.
Ничего не оставалось, как только выждать до утра... Положиться на судьбу... Человек плотнее запахнул куртку и, придвинув к груди ноги, сжался на холодном каменном полу. Закрывая глаза, он с лёгкой ненавистью думал об этой самой судьбе...

Горник открыл глаза. Он не знал, сколько прошло времени. Для него время между закрытием и открытием век длилось одно мгновение. Но что-то изменилось.
Тело его перестало чувствовать холод, зато ледяной ветер обжигал его изнутри. Человек не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то должно случиться...
Ночная темень начала сгущаться, превращаясь в непроницаемую тьму. Приглушённый, равномерный деревянный стук по камню доносился издали: горник понимал, что это невозможно, перед ним горная стена, но... Он хотел крикнуть «кто там!», но понимал бессмысленность этого. Почему-то человек знал, что идут к нему и идут за ним...
Вжавшись в скалу, горник смотрел вперёд, но всё равно вздрогнул, увидев, как одним шагом из тьмы воплотилась высокая чёрная фигура. Из-под очертаний балахона едва виднелись глаза, но они словно светились, гипнотизируя в себя человека...
Горник понял, что стоит перед ним и уже не сомневался в том, что ждёт его.
«Всё?» - подумал он, и немигающие глаза, от которых он не мог оторвать взгляда, красноречивей всех слов говорили ему это.
Человек непроизвольно сглотнул и, закрыв веки, вздохнул. Смирившись и приготовившись к неизбежному, он снова открыл глаза и увидел, как Смерть медленно замахивается. Горник подумал, почему-то улыбаясь: «Как же так? Она же слишком далеко от меня... Не достанет...»...
...Скатившийся по лезвию блеск ослепил человека. И божественный свет озарил его душу...
----------------------------------------


Старый вариант
------------------------------------------
Death is back, back again…

Солнце спускалось. Красная полоска заката постепенно исчезла. Каблан начал отползать обратно в пещеру, придерживая ногу, наполовину оторванную. Спички кончались, дрова с трудом находились. Уже 3-ий день здесь. Нога кровоточит, материал для повязок кончается. Рация сломана… В общем – конец.
Горник свернулся калачиком возле догорающего костра. Тепло. Бессилие начало превращаться в сон. Тусклые, оранжевые блики на стенах…
Горник проснулся от холода. Костёр потух, даже не тлел. Жуткий ночной холод сковал его тело, зуб на зуб не попадал. Он дрожащей рукой дотронулся до лба - тонкий налёт закристаллизированной влаги, витавшей до того в воздухе.
Трясущимися пальцами Горник достал последнюю спичку и каким-то чудом зажёг её. Чудо продлилось недолго: спичка погасла. Он застонал от невезения.
Горник оперся на холодную, почти ледяную скалу. Сильно хотелось спать. Веки сами закрывались. Темнота становилась всё гуще и гуще. Ничего нельзя было разглядеть. Внезапно, что-то, как будто, отступило: во тьме начал проявляться одинокий силуэт, стали слышны равномерные стуки: дерево, металл.
Перед Горником проступила высокая фигура в чёрном балахоне. Из капюшона глядели красные, уничтожающие глаза. Костлявая рука сжимала длинную палку, на конце которой что-то мерцало – «коса» – автоматически промелькнуло в голове.
Глаза и Горник некоторое время смотрели друг на друга. «Всё» - понял Каблан, и фигура кивнула – медленно, не отводя, не скрывая взора.
Горник закрыл глаза, сглотнул и снова открыл веки: Смерть резким движением ударила его косой. Каблан заметил лишь блик лезвия. Ослепительный свет лезвия превратился в божественный свет: отлетает душа в мир иной…
----------------------------------------------

Вопрос: нужно ли переделать немного "Полёт "Шмеля"" или там и так хорошо? Только чессна И, конечно, интересно мнение об этих двух.

Небо и земля Первый вариант больше похож на сценарий или, если хотите, «репортаж с места событий», второй же – вполне сформированная миниатюра. И если читать с интересом, а не по диагонали, то можно живо представить закат в горах, торжественный и неумолимый, словно сама судьба, холодную как склёп пещеру в скале, насквозь продуваемую суровым ветром гор, человека, который непонятно как здесь оказался, и которому, судя по всему, немного осталось. Мрачная атмосфера безысходности передана на порядок лучше. Да, до уровня Перумова, Лукьяненко, Головачёва и Васильева далеко, но, во-первых, тебе есть к чему стремиться и есть стимул совершенствоваться, а во-вторых, оные мэтры пера рассказы по ХВ не пишут и у нас не появляются (хотя, кто знает). Ну, ещё тематика рассказов мрачновата, но автору виднее

Ветку, ИМХО, лучше переименовать – я тут не один рассказ насчитал, а целых девять, а под тематику ХВ попадает лишь первый и отчасти «Легион». Сборник новелл от Дреда – сойдёт? Естественно, можно предложить своё название.

Вопрос: нужно ли переделать немного "Полёт "Шмеля"" или там и так хорошо? Только чессна

Ыххх... Интересно, а если кто-то скажет «и так сойдёт»? Дред. Твори как считаешь нужным. Не суть важно, в каком качестве получится. Главное – старание и энтузиазм. Если ты вкладываешь в это дело душу, толк будет всегда, может, и не сразу, но повторяю – всегда. И ты это только что сам продемонстрировал.

Мне приятно почитать ваши рассказы. Следить за развитием умения и мастерства. Не как администратору, а как обычному участнику, который читать любил везде и всегда, порой доходя до абсурда И который хорошо знает цену энтузиазму, трудолюбию и упорству в достижении цели.

В конце-концов, форум заработал вновь. И если к нам заглядывают творческие личности, а не только флудеры и спамеры, значит я не зря чёрт знает сколько времени горбатился, восстанавливая наше достояние. И это действительно приятно

Сборник новелл от Дреда

Эмм... Ну, наверное, можно и так Или "Дрэд-новеллы". Инглишмэны оценят :P

В конце-концов, форум заработал вновь.

Жаль, что порою по 10 человек видно в списке гостей, но никто не откликается... Ну и я тоже из гостей тогда не выхожу

Эмм... Ну, наверное, можно и так

Можно, ибо заслужил честно. Тем более, что действительно целая подборка, и название вполне адекватным выходит (а излишняя скромность вообще иногда вредит, как показала практика ).

Жаль, что порою по 10 человек видно в списке гостей, но никто не откликается... Ну и я тоже из гостей тогда не выхожу

Да, я тебя часто гостем вижу А то, что не пишут... Возможно, это побочный эффект излишней оптимизации форума и работающего поиска (мож обратно "сломать"? ) - счётчики просмотров тикают вполне исправно даже по низам. Да и писать на форуме надо, писать, много и интересно, тогда больше шансов, что откликнутся. Я стараюсь по возможности, но один в поле не воин (подключайтесь, у кого желание есть - это самая реальная помощь в развитии портала ). Кроме того, у многих скоро экзамены да сессии, а у некоторых вообще дипломные проекты, особо не попишешь...

Ладно, возвращаясь к теме - ждём ремастеринг "Шмеля", если будет желание (а сравнив последние два рассказа, надеюсь, что оно будет).

Дред, давненько я такого не читал...после рассказа о клоне в Unreal'овском стиле я ходил загруженный полдня как минимум...А есть ли у клона шанс выжить? Почему на том клоне был защитный костюм??

...Получается, Лиандри зарабатывает на неудачниках, которые хотят отомстить...

З.Ы. Кгхм...иными словами, да простят меня админы, Аффтар, пеши исчо!!!

Написано давно, но вот вспомнилось, что такое есть, решил показать...


------------------------------------------------------------------
Полужизнь
Фримен

- Эй, Холмс? Или как там тебя? – Гордон Фирмен окликнул охранника.
- Нет, Хелмс... Что такое?
- Слушай, глянь-ка, что там странное у него?
- Хорошо, - Хелмс подивился странной просьбе экспериментатора, но всё же подошёл к трупу милитариста. Он наклонился на телом с бормотанием «Сейчас, что там у нас есть...» - и тут же Гордон со всей силы нанёс ему удар ломиком по затылку. Под фомкой что-то отчётливо хрустнуло и Хелмс упал замертво.
Фримен присел на корточки, перевернул охранника и начал его обыскивать: две обоймы, пистолет... Ничего хорошего у него больше не оказалось. Гордон взял пистолет в руки и встал. Краем глаза он заметил, что за ним наблюдает оставшийся в живых профессор. Он спокойно повернулся к нему, ожидая реакции.
- Гордон... ТЫ, БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК!!!
- Не стоит кричать... Я тебя отлично слышу.
- Что ты сделал!! Зачем?!!! Зачем?? – старик уже чуть не плакал.
- Только истерик и нервного срыва не хватает...
- Нервного срыва??! Да это ты – ты тот, кто сошёл с ума!!!
- Вы забываетесь, коллега... Сейчас я здесь главный...
- Главный? – учёный горько усмехнулся. – Где ты главный? В этом агонизирующем месте?
- Глупый старик... Ну разве мне рассказывать, кто сейчас выживет, а кто нет? И кто владеет ситуацией? – Гордон поднял пистолет. Старик побледнел на миг, а затем пришёл в бессильную ярость:
- Думаешь, раз у тебя в руках оружие, значит ты сильнее?!! Хорошо, убей меня, убей, если ты ещё не утолил свою жажду крови!!! Я не удивлюсь, если именно ты поубивал всех учёных на своём пути, а не военные! Ты сволочь, ты подлец – ты не живёшь, ты влачишь жалкое существование!!! У тебя не жизнь, а меньшая половина!...
Выстрел прозвучал оглушительно. Профессор схватился за грудь, тяжело втягивая воздух. Гордон в злом спокойствии нажал ещё несколько раз на курок, выбивая из него душу.
Профессор лежал на полу, доживая последние секунды.. Гордон склонился над ним и произнёс:
- У вас, уважаемый коллега, жизни теперь вообще не осталось...
Гордон Фирмен вложил пистолет в ладонь бывшего её владельца и направился на поиски дальнешего направления к свободе...



- Я должен признать, что восхищаюсь вашим желанием жить, подкреплённым вашей прирождённой способностью выживать практически в любых условиях...
Гордон ладонью стёр с лица грязь животной массы, оставшейся от этого здорового монстра... Он с отвращением понял, что борода, которую он всё хотел сбрить, да недосуг, пропиталась остатками инопланетянина и просто так её уже не оттереть. Слипшиеся волосы к тому же ужасно воняли. Загадочный «человек-в-костюме» сидел спиной к нему, наверное, ожидая ответной реплики. Гордон не спешил отвечать. Несмотря на давнишнюю укоренившуюся привычку подчиняться и выслуживаться, время этого инцидента заставило его вспомнить, как раньше он делал всё что угодно, чтобы быть над другими, а не на равне или даже под...
«Наконец-то я тебя увидел вблизи... Gloat-man… Позлорадствовал ты надо мною, помню я тебя, помню... НЕ ЗАБУДУ... Теперь ты мой, мистер G-MAN… Только ответишь на пару вопросов...» - Фримен потянулся за оружием. Ладонь нащупала лишь бронь скафандра. Всё вооружение было снято...
- Вы очевидно ищете свой арсенал? Мы его реквизировали... Я думаю, вы не будете возражать, тем более, что всё ваше снаряжение – собственность правительства...
- Кто вы?
- Мы? – Жимэн наконец повернул лицо к Фримену. На лице было заметно какое-то пятнышко – Гордон пригляделся и понял, что это была кровь... Судя по состоянию Жимена, не его кровь...
- Мы – правительство. Точнее, мы уже давно стоим над правительством... Не только нашим, но и других стран. Но это не то, что должно Вас волновать, мистер Фримен. Будете работать с нами – узнаете больше. Да, мистер Фримен, это официальное предложение о работе, - дверь вагончика открылась, за ней светился шарик портала.
- Что, если я откажусь? – Фримену не хотелось следовать указания этого человека.
- Что? Можно увидеть то место, куда Вас отправят...
В вагоне появилось портальное окно полтора метра в диаметре: через него были отлично видно орды монсторов, чего-то ожидавших. У Гордона захватило дух от масштабов увиденного: ЭТО была армия вторжения...
- Ваше место будет где-то на пересечении 15300-ого ряда и 31 тысяча какой-то колонны... Я надеюсь, оно вас устроит... – Жимэн мягко и издевательски улыбнулся.
Гордон отшатнулся от портала. У него уже не было выбора...
- Я же убил их Главного... Они не будут подчиняться... – он ухватился за эту «соломинку».
- Вы хотите попробовать? Я бы не стал... Не стоит забывать, что Вы – не единственный, кто идёт по этому пути... Многие не сумели, должен согласиться, но, кроме Вас, есть люди, добившиеся до конца... Так что... – Жмэн не договорил.
«Ещё люди? Ах, да... Трупы, одетые, как и я, в скафандр... Оружие, поджидающее меня... Ах, вот оно что... Всё это было подстроено, меня просто вели за ручки...» - Гордон горько вздохнул. Он пошёл к выходу.
- У вас кровь на щеке... – сказал он, проходя мимо Жимэна. Тот немедленно достал платок и протёр лицо. Это выглядело немного нелепо по сравнению с тем образом, который создал для себя Жмэн – Гордон невольно усмехнулся. Найдя, наконец, то пятнышко, человек в костюме осмотрел точку на белом платке и произнёс:
- ...А ведь это был ваш предшественник... Я рад, что всё-таки выбрали нашу сторону. Иначе и быть не могло, мистер Фримен: мы слишком долго за Вами наблюдали, чтобы так жёстко ошибаться... – Гордон остановился на пороге..
- Да?
- Да, мистер Фримен. Мы знаем о Вас всё... О том, что Вы спекулировали на оборудовании университета. О том, что Вы украли работу Вашего коллеги и защитили её под своим именем. Вы бездарный учёный, мистер Фримен, я думаю, вы знаете об этом. Это правда, поэтому Вы молчите... Впрочем, Вы часто молчите. Вам просто нечего сказать. Но Вы – человек, который нам может понадобиться. Вас не удивляло, что Вам пришлось пройти курс военной подготовки? Нет? И я скажу почему: Вам понравилось держать в руках оружие. Понравилось расстреливать в щепки мишени... Кровожадность и звериная хватка у Вас в крови, мистер Фримен, хоть Вы и не похожи на воина. Вы – шакал, поэтому Вы и выживаете. Вы умудрялись выбираться из яростных перестрелок с группами солдат регулярной армии, и Вы же расстреливали охранников из-за одной единственной обоймы, пользовались беззащитными учёными в качестве живого щита... Впрочем, вы доказываете старую истину: питающиеся падалью живут дольше...
Гордон Фримен стоял перед телепортом. Сзади, на расстоянии двух шагов, находился Жмэн... В груди всё сжалось. Совесть и самолюбие хлестали его изнутри, требуя расплаты. Но он ничего не сказал. Фримен, привычно задавив свои чувства усилием воли, сделал шаг вперёд, в жёлто-зелёное сияние телепорта. Во тьму...

Полужизнь
Шепард

Адриан Шепард едва стоял на ногах... Он снова чувствовал боль в левом боку. Что-то тёплое скользило по коже, впитываясь в одежду.
Капрал, тяжело дыша, снял с себя тяжёлый бронежилет, стянул с себя разгрузочные ремни... Тело болело, словно один огромный синяк. Он не знал, где находится, но его сейчас это не волновало. Ему нужно было отдохнуть Но перед этим...
- Я вижу, Вы неважно себя чувствуете?
Адриан автоматически дёрнулся на голос, но рана в боку сбавила ему пыл. К тому же, он чувствовал, что, ко всему прочему, имеется пара сломанных рёбер. «Адреналин, мать его... Шок...» - неслось в голове у Шепарда. Вспоминая всё, что произошло, он уже сам не понимал, как он выжил.
- Впрочем, если учитывать, что Вам пришлось пройти... Да ещё и без надлежащей спецэкипировки... Я могу лишь похвалить вашу непоколебимость и неумерщвляемость... Если бы армия поголовно состояла из таких людей, как Вы, то, я более чем уверен, наша страна была бы непобедимой... – Адриан усмехнулся. Утопии он никогда не понимал...
- Что Вы хотите от меня?...
- Сотрудничества.
- Какого?
- Мистер Шепард, - начал голос. – Вы знаете, кто такой Гордон Фримен?
- Только не говорите, что это Вы... – Адриан издал болезненный смешок, затем усилием воли повернулся так, чтобы видеть говорящего – всё же непонятная боязнь того, что перед ним окажется человек в скафандре, присутствовала.
- Нет, это не я, хотя мы весьма с ним похожи... – человек, лет 45-50 в строгом деловом костюме, замолчал.
- А кто Вы тогда?
- Я представляю одну организацию, которая, впрочем, Вам не знакома... Больше Вам пока что знать не следует...
- При чём тут этот маньяк?
- Вы имеете ввиду Гордона Фримена?
- А кого ещё?! Кто расстреливал всех с сотрудников «Чёрной мессы», встречающихся у него на пути?! Может вы?
- Давайте не будем вдаваться в крайности, мистер Шепард. Сотрудников «Чёрой Мессы» расстреливали, грубо говоря, все. Здесь фактически война шла...
- Это вы мне говорите?...
- Да, потому что Вы не понимаете, что здесь происходило... И какое влияние на будущие события это произведёт... – Шепард отвернулся, выражая презрение к «человеку из организации». – Вы молчите, похвально. Вы отличный солдат, сэр. Вы понимаете, что приказы не обсуждаются и не жалуетесь на судьбу, а идёте и выполняете данные Вам приказания. Впрочем, это излишне. Если бы Вы высадились в положенном месте, то ваша группа, как и многие другие, получила бы приказ ликвидировать всех, кто встречается на вашем пути... Надо сказать, что подобное приказание получили и другие службы – поэтому Вас были столкновения и с людьми, кроме существ иного измерения.
- Но зачем?!! Зачем?!! Кому может прийти в голову такая больная идея?...
- Здесь шла война, - повторил Жимэн. – Здесь путём отнюдь не милосердных испытаний отбирались лучшие образцы человечества. Со стороны «Чёрной Мессы» - это был Гордон Фримен, тот, кого Вы так не любите, - он усмехнулся. – А также несколько других, но, увы, не столь удачливых как Гордон...
- Вы, я вижу, восхищаетесь им...
- Конечно, ведь он единственный, кто обладал железной хваткой к жизни... Что касается Вас, мистер Шепард, то Вы автоматом зачисляетесь в ту же группу, что и мистер Фримен...
- Спасибо, я уж лучше сам по себе, - Шепард нашёл в себе силы подняться. С трудом, но он выпрямился. Уже привычно, сердце начало быстрее отстукивать свой ритм. Адриан чувствовал слабость от пережитых нагрузок, чувствовал боль, но теперь он уже был уверен, что, подчиняясь его воле, тело сможет сделать всё, что нужно... Или большинство из того, что потребуется...
- Я бы не спешил так быстро отказываться. Вы – военный, вы должны понимать, что станет с Вами, если Вы не подчиняетесь приказам... В данном случае, Вас будет ждать расстрел.
- А Вы сволочь, мистер... Вы падальщик.... Вы думаете, легко убить человека? – Адриан медленно подходил к Жимэну. – Как Вы думаете, легко ли смотреть в глаза человеку, одновременно втыкая ему в живот нож? Или видеть, как за тебя отдают жизнь совершенно не знакомые тебе люди, с которыми ты породнился только здесь? Я понимаю, для вас фраза «смерть товарища» - пустой звук... Я всё понимаю... – Адриан уже не чувствовал в теле болезненности. Мистер, глядя на него, невольно отступил на один шаг.
- Мистер Шепард, Вы ничего не понимаете! – Жимен уже более гневно начал говорить. – Всё это произошло не просто ради смерти, а ради будущего! Я Вам ещё раз повторяю: Вы и понятия не имеете, что здесь будет твориться! Мы делаем это для спасения человечества!
- Проливаете кровь ради спасения, ради светлого будущего? Что же может вырасти на крови? Ненависть, боль, страх? Смерть? Я тебе покажу, что такое кровь на самом деле! – Адриан ступил ещё один шаг и, оттолкнувшись от пола, прыгнул на Жимэна.
Он не ожидал такого от солдата. Жимэн выставил свой портфельчик вперёд, прикрываясь им от профессионала, обученного убивать. Нож, который одновременно с прыжком выхватил Шепард, с лёгкостью прошёл сквозь него. Напоровшись на гарду ножа, дипломат ушёл вниз, увлекаемый движением руки. Жимэн, маниакально державшийся за ручку этого дипломата, потянулся вслед за ним. Адриан хотел ударить его левой рукой, но рана в боку не вовремя дала о себе знать – сильная боль пронзила его сознание, и, вместо удара, он схватил заляпанной кровью рукой лицо Жимэна. Тот оторвался наконец от чемоданчика и в ужасе отпрыгнул, глядя на его «бывшую» собственность и на Шепарда.
Адриан схватился за край чемоданчика, желая освободить нож, но... Уже телепортируясь, он понял, на что он нажал – ладонь ощупала 8 кнопок по краям от ручки... Вспышка....
...Вспышка ослепила Жимэна. Он тяжёло дышал – сердце билось со страшной скоростью, пульс молотом отдавался в голове. «Дипломат!» - была его единственная мысль на данный момент.
- Что произошло?
- Он телепортировался... Устройство, вероятно, сломано...
- Тогда он может очутиться где угодно, мы не сможем его отследить... Впрочем, его одного может разбросать по разным уголкам вселенной. Поэтому, можно забыть о нём, если он только сам не появится...
- Вы правы, сэр.
- Конечно. А теперь вы должны встретить Гордона Фримена. Надеюсь, с ним подобных эксцессов не повторится...
- Нет, сэр...
Материализовался шарик телепорта: Жимэн провёл пальцем по лицу, посмотрел на кровь, сглотнул и вошёл в жёлто-зелёное сияние...

Кто прочитал, дайте комменты, что ли

Дракон

- ...Выходи, дракон! Я пришёл забрать свою невесту! - вскричал прекрасный Принц. Словно вторя ему, белый конь встал на дыбы и заржал.
Из пещеры осторожно вышел длинный сухой человек, с длинными пепельными волосами, с узкой, неровно подстриженой бородой. Глаза, казалось, сидели настолько глубоко, что глазницы уже пробуравливали мозг — но это только казалось: у этого человека были чёрные-чёрные мешки под глазами. Он выглядел очень усталым и больным, и грозные выкрики Принца лишь бередили его старую мигрень.
- Что тебе надо от меня? - недовольно ответил старик. - Нет здесь никакого дракона... Проваливай!
- Ты! Как ты смеешь со мной так разговаривать! - обиделся Принц, глядя на ветхую робу отшельника. Она была вся изодрана и кое-как зашита, чтобы хоть как-то держаться на старике. Грязные тело, видневшееся в дырах, сливалось с тёмным цветом самой робы. Старик равнодушно поглядел на всадника и презрительно поднял губу.
- Чихал я на тебя. И не таких видали.
- Что?! Ты понимаешь, с кем ты разговариваешь?!! - изумился Принц и от волнения развернул коня. - Благодари бога за то, что у меня нет времени на тебя! Скажи мне, где я могу найти Дракона, укравшего мою Принцессу!
- А дракон его знает.
- Что? Что ты говоришь? - не расслышал Принц.
- Говорю — не знаю! - старик повернулся и пошёл обратно в пещеру.
- Стой!! - как можно властней вскричал Принц. - Я ещё не закончил!
- Что ты от меня хочешь? - рассердился старик. - Не знаю, где твои драконы водятся! Я тебе это уже сказал!
- А мне сказали, - Принц повысил тон, - что в этих местах видели дракона!
- А мне никто ничего не говорил, и никаких драконов я здесь не видел!
- Ты врёшь, старик! - Принц вытащил меч из ножен.
Отшельник оглянулся и, увидев клинок, наоборот, ещё больше раззадорился.
- Не знаю! - с выпученными от спора глазами утвердил он. - Или ты думаешь, что я драконов вместо собаки на цепи держу?
Принц задумался. Он с подозрением посмотрел на старика и заявил с нетерпящим возражения тоном:
- А ну-ка веди меня в свою обитель, старик!
Старик застыл на месте, диким взглядом уставившись в глаза Принца, словно не мог поверить, что можно придумать такую глупость...

- Что ты смотришь на меня, как на безумца? - Принц понял, что сглупил, но он очень не любил терять лицо. В конце концов, что этот отшельник себе позволяет?! - Веди давай! - и он слез с коня. Неожиданно Принцу показалось, что его конь громко заржал. Он посмотрел на животное — но оно было абсолютно спокойно...
- Как пожелаете, Ваше Высочество... - раздался тихий голос отшельника. Его как будто подменили — вместо ворчливого старика появился тихий слуга, с вкрадчивой и по-змеиному шипящей речью...
- Вот так бы раньше, - Принц воспринял «чудесное» превращение старика как нечто само собой разумеющееся. Он, придерживая меч от волочения по земле, двинулся вслед за отшельником.
Старик не проронил больше ни слова, ведя Принца в свою пещеру. Сам Наследник почему-то несколько раз слышал отчаянное ржание своего коня — каждый раз оборачивался, но животное меланхолично стояло там же, где его оставили.
Тёмная пещера, слишком просторная для отшельника, не понравилась Принцу. Пахло отвратительно. Из-за зачахлого воздуха во рту сразу же появился какой-то странный привкус.
Принц посмотрел на старика — тот не выказывал никакого неудовольствия от нахождения здесь. «Привык», - констатировал Принц.
- Давай, показывай, что у тебя тут есть, - Принц мечом указал на закрытый обветшалой тканью проход, который отшельник попытался миновать.
- Там у меня склад продуктов. Вам там не понравится! - уверил старик.
- Веди давай! - Принц уже чувствовал, что оттуда доносится особо мерзкий запах, и постарался не дышать носом.
- Как пожелаете, Ваше Высочество...
Коридор с десяток метров вёл в небольшую пещерную «комнату», у которой отсутствовал потолок — вместо него было открытое небо. Собственно, сама «комната» была широкой расщелиной.
И чем дальше шёл Принц, тем сильнее его охватывало отвращение и ужас. «Что-то», лежавшее на полу, вначале «превратилось» в беспорядочно разбросанное мясо с костями, а в конце — в совершенно определённые недоеденные куски животных и людей. И связанная Принцесса...
В бешенстве Принц развернул к себе впереди идущего старика:
- Ты, адское отродье! - закричал Наследник. - Как ты мог сотворить подобное!
Отшельник безразлично смотрел на Принца пустыми глазами, как кукла колыхаясь в его руке. Принц несколько секунд вглядывался в его лицо, снова взглянул на комнату и, гневно вскричав, рубанул по шее старика. Ногой оттолкнув тело отшельника к его же голове, Принц бросился к Принцессе. Слава богу, та была ещё жива!
Осторожно распутав верёвки, Принц прижал её к себе, и так, словно дитя, на руках вынес из пещеры. Принц помог Принцессе сесть на меланхоличного коня, и сам взобрался в седло. Она слабо улыбнулся Наследнику и приникла к его губам. А конь медленно побрёл в направлении дома...

...Резкая боль пронзила живот Принца. Он перестал чувствовать свои ноги и заорал: к нему возвращалось видение реальности. Не было никакого спасения, никуда он не ходил, оставался на одном месте, блуждая по лабиринтам иллюзий, сотканных драконом... Последнее, о чём он думал, было жуткое осознание, что Принцесса так и останется там, среди мертвечины...
Дракон подкинул половину тела в воздух, словил и, жадно хватаясь зубами, в несколько приёмов заглотил его, а потом расправился и с ногами. Убитого коня съесть можно было и позже...
На следующее утро старик, держа на руках грязное и окровавленное тело мёртвой Принцессы, подошёл к краю пропасти. Он выпрямил руки, и труп скатился вниз, падал и разбивался о скалы и камни...



Наёмник остановил коня. Он долго смотрел вниз с неменяющимся выражением лица. Он вытащил заготовленную полоску бумаги и написал на нём два слова. В клетке оставался последний голубь - Наёмник осторожно вытянул его оттуда, привязал к лапке весточку и пустил на волю. Птица поднялась высоко-высоко и скрылась вскоре из виду.
Всадник какое-то время следил за её полётом, затем, вздохнув, отвернулся. Он отвязал клетку и сбросил на землю. Вслед за ней полетел и ставший ненужным корм для крылатых посланников. Всё это бухнулось рядом с трупом, в котором уже трудно было узнать бывшую Принцессу.
Наёмник надвинул на глаза зеркальное забрало и двинулся дальше.

- Здравствуй, старик, - поприветствовал отшельника Наёмник, входя в пещеру.
- Понаехали... - пробурчал старик, коротко глянул на гостя и отвернулся.
- Понаехали? - усмехнулся Наёмник. - Кто?
Отшельник пододвинул ближе грубо сколоченный табурет к такому же столу и продолжил трапезу.
- Так я не один здесь был в последнее время? - повторил свой вопрос Наёмник.
Старик прекратил есть и развернувшись, впёрся недобрым взглядом в Наёмника. Гость отвернулся, словно разглядывая лежащий в комнате скарб, однако краем глаза следил за фигурой странного отшельника.
- Нет, ты не один здесь проезжал, - мрачно сказал старик.
- И сколько людей мимо тебя уже проехало?
- Не считал.
- А сколько вернулось? - Наёмник напрягся, ожидая любого подвоха.
- Ни одного, - осклабился отшельник.
- А что же это они так?
- А вот их и спроси.
- Но они не вернулись, а ты — здесь, - Наёмник обходил комнату по кругу, стараясь быть у старика за спиной.
- Я здесь живу один уже очень долго, - ответил отшельник. - Но в последнее время что-то ко мне зачастили гости.
Наёмник понял намёк, но уходить ещё не собирался.
- Говорят, у вас тут драконы водятся...
- Да люди вообще много чего говорят, - парировал старик и привстал, увидев, что его гость собирается заглянуть в комнатку за ширмой. - Куда ты пошёл? Тебе там не место!
- Да я так, просто любопытствую... - Наёмник шагнул внутрь и через несколько метров коридора остановился. Ему всё стало ясно.
- Что там рассматриваешь?! - и колдуну тоже всё стало ясно. Он стоял за воином с глумливой усмешкой. - Ну? Нашёл, что искал?
- Нашёл! - Наёмник повернулся к отшельнику. - Говори, старик, где дракон! - он схватил старика за горло. Тот попытался заглянуть в глаза воину, но зеркальное забрало мешало ему.
- Вот он, перед тобой! - стиснув зубы, закричал колдун. Его тело начало меняться, и воин вынужден был отпустить старика, чтобы не быть раздавленным в узком коридоре разрастающейся массой.
Наёмник почувствовал, как по его сердцу прошлась волна сверхъестественного страха. Он сглотнул и вытащил меч. Однако клинок не понадобилось — когда затрещали кости рождающегося дракона, он перестал увеличиваться, и изменения пошли вспять.
Колдун лежал на полу и злобно таращился на воина. Наёмник уже без боязни подходил ближе к старику, и он стал отползать к открытому пространству «складской» комнаты. Но не так быстро, как подходил воин.
- Мразь, - коротко вымолвил Наёмник, подняв меч. Но он остановился, бросив взгляд на остатки людей и животных в расщелине.
Воин опустил меч и решительно загнал его в ножны.
- Убить тебя было бы слишком просто, - зло осклабился Наёмник и вытащил кинжал.
Он схватил колдуна за грудки и приподнял к себе. И старик дикими глазами посмотрел в глаза воина — так, что его пробрало. Наёмник тряхнул головой, сбрасывая оторопь, и понял, что отшельник изменился — он пустыми глазами смотрел куда-то вверх, безвольно болтаясь в его руках.
- Нет, ты так просто не уйдёшь... - и кинжал поочерёдно вонзался в глазницы колдуна.

Стенания старика, который, закрыв окровавленными ладонями лицо, метался, спотыкаясь и разворачивая утварь в своём жилище, нёсся вслед уходящему Наёмнику. Пещеру затрясло — и в небо вырвался дракон, ослепший, в кровавых слёзах, и беспомощный в своей ярости. Он пылал огнём, извиваясь в воздухе от боли и унижения, и, в конце концов, взлетев высоко-высоко, отпустил себя во власть земли, рухнув где-то в скалах...
Наёмник, поглаживая морду встревоженного коня, вспоминал пустые глаза колдуна, и почему-то на ум шли слова «глаза змеи»... Наверное, старик загипнотизировал сам себя. Или... Было очень страшно признаться себе в этом, но разве можно было отрицать другой - противоположный — вариант?..
Наёмник огляделся по сторонам, задержав взгляд на тёмном входе в пещеру.
- Не важно, - едва слышно произнёс он и взобрался на коня.
Ему ещё предстояла достаточно долгая дорога.

Кроваво, не тривиально, без преевшегося и ожидаемого "хэппи энда", мрачно. Обратитесь в издательства.

Обхитрить джинна

...- И моё последнее желание - хочу всё знать!
- Повелитель, не в силах моих исполнить это. Один Аллах знает всё!
- А ты сам?
- Многое.
- Я хочу, чтобы всегда мне подсказывал правильные ответы, но так, чтобы никто не слышал!
- Это вряд ли. Ибо это уже два желания - сделать мой голос тихим и давать тебе, мой повелитель, правильные ответы.
- Ну а если ты будешь, слово голос в моей голове - и говори так же громко, как сейчас!
- Голосом в голове?
- Да!
- Слушаюсь и повинуюсь! Хахаха!
С диким хохотом джинн исчез. Алладин огляделся по сторонам и, никого не увидев, потёр лампу. Лампа не реагировала.
- Джинн! Ты где!
- У тебя в голове! Променял один пустой кувшин на другой!
- А ну немедленно выходи оттуда!
- Ты сам пожелал, чтобы я стал твоим "голосом в голове". Ха! - и демон снова захохотал.
А Алладин со слезами на глазах повторял: "Замолчи!", "Замолчи!", но было уже поздно...

Увидав черепки - не топчи черепка.
Берегись! Это бывших людей черепа.
Чаши лепят из них - а потом разбивают.
Помни смертный: придёт и твоя череда!
Омар Хайям

Бедный Антон

"...Джон Ирвинг не имел намерения жениться. По крайней мере до 30 лет - отец и дяд внушили ему, что в молодости он должен повидать мир и перебеситься, - а по всей вероятности, до сорока. Он не видел особой причины жениться и после сорока..."
Дэн Симмонс, "Террор"

...На молодого человека странно посмотрели, но без слов впустили в дом. Ему и не хотелось ничего говорить, да и вообще, кого-либо видеть. Но без этого было не обойтись.
Он уже продумывал в уме слова оправдания, представлял, как его взгляд будет блуждать по сторонам при неминуемом разговоре, лишь бы только не смотреть в пристальный взгляд обитателей этого дома, словно говорящий «Ну что, подлец? Доигрался?».
Но что было самым противным — он не чувствовал себя виноватым. Сложись бы по-другому, как обычно это и бывало, ничего бы не пришлось объяснять, никуда не нужно было бы идти, и жизнь шла бы своим чередом — и для него, и для нее. Нет, конечно, легкое чувство вины присутствовало, но, во-первых, оно было привнесенным общим мнением, во-вторых, оно выражалось лишь в том, что парень сожалел о том, что связался с этой... дурой, все таки дурой - а как еще можно назвать человека, совершившего ТАКОЕ из-за такого? - и, в-третьих, в ответ на массовое давление виной ум молодого человека выискивал все новые и новые причины его правоты, естественно, небезуспешно.
- Аня, Антон пришел! - сестра девушки крикнула через дверь.
- Я не хочу его видеть! Никогда!
«Спокойствие, только спокойствие... Черт, я же не психолог, зачем я вообще сюда пришел!» - слыша этот зареванный голос, Антон заколебался, но для себя, и если что-то получится, и для нее, решил все-таки попробовать что-то сказать.
- Вначале хотела прыгать с моста из-за меня, теперь меня же гонишь! Вот она, женская... - Антон понял, что начинает морозить никому не нужные глупости, и утих.
- И не из-за тебя вовсе!
- А из-за чего?
- Я не могу жить в мире, где любовь ничего не значит!
- Так мир же не такой!
- А тебе откуда знать?
- Ну так... эээ... это в моем мире любовь ничего не значит! В твоем же мирке она что-то значит! Если бы весь мир был подобно моему, то все порядочные девушки давно бы уже или вымерли, или превратились бы в жутких стерв! А на ком тогда жениться потом?
- Ой, - сестра Ани усмехнулась. - Может, уже пора?
- Нет, - отчаянно замотал головой Антон. - Рано еще.
- Ну, смотри, потом поздно будет.
- Может, и поздно, но зато сейчас — рано... Ань! Ну извини ты, что так оно, вот, вышло... - даже сейчас, извиняясь, Антон, сам этого не замечая, пытался оправдаться. - Ну, в общем, я к тебе за этим и зашел... - он облизал губы. - Ну, я пойду, да?
- Иди-иди, сделал уже все, что мог, - сестра проводила его обратно к дверям.
«Ну блин, впутался...Это же надо было на истеричку попасться? Нет, надо быть предусмотрительнее. Буду дуть на воду» - Антон улыбнулся. - «Хорошо, что все обошлось...»